ящик» о том, что муж совсем не помогает по дому. Однако в очерках об ударницах и стахановках рисовался идеальный пример нового быта.
В 1934 г. было проведено обследование в семьях рабочих на заводе им. Кагановича в Москве. Очерк о том, как улучшилась жизнь и выросли доходы рабочих семей, был напечатан в «Работнице»[364].
Слесарь Симаков рассказывает: в семье трое взрослых (все работают) и ребенок. Домашнее хозяйство они не ведут, питаются на фабрике-кухне, где кормят «сытно и вкусно». Жене нет теперь нужды «сидеть все дни около примуса», она больше не домохозяйка, а ударница и член партии. Они «живут общественной жизнью». Что имеет ввиду рабочий? «Часто ходим в театр… У нас с женой не так много свободного времени – по вечерам учимся в политшколе. Сын у нас живет (курсив мой – О.М.) в детском саду, там его прекрасно кормят и хорошо за ним смотрят…»[365], – рассказывает Симаков. Он подробно описывает покупки семьи: «За последние полгода купил костюм мужской 130 руб., сапоги – это себе, а жене – пальто с енотовым воротником, сыну – ботинки, джемпер. Шкаф платяной купили. Не отказываем себе ни в чем».
Этот факт показан как идеальный пример жизни рабочей семьи: сын – в детском саду, еда – в столовой, досуг – занятия в политшколе. Именно о таком укладе, таком образе жизни говорится в многочисленных публикациях на тему переустройства старой семьи. Ребенок выключен из жизни семьи, у него своя собственная жизнь, в которой семья на него никак не влияет. После голодных 1920-х гг., когда зарплаты рабочих с трудом хватало на еду, а покупка одежды и обуви была событием, в заметке демонстрируется выросший уровень оплаты труда ударников.
Ударницы и стахановки имеют особые привилегии. К работнице трикотажной фабрики с тремя классами школы на дом приходят преподаватели Промакадемии, учат ее математике, русскому языку, географии, на дом к ней приносит книги библиотекарша[366]. Стахановки отдыхают в санатории в Сочи[367], участвуют в партийных съездах[368] и правительственных совещаниях в Москве.
Не удивительно, что получая достойную зарплату, жилье вне очереди и прочие бонусы, стахановки часто повторяют слова И. Сталина о том, что жить стало лучше и веселее.
Что помогает ударнице перевыполнять норму: секреты мастерства. «Работница» подробно рассказывает о том, как «становятся» ударницами: чаще всего это просто разумная организация рабочего места и труда. Работница электромоторного завода им. Лепсе А. Катасонова так описала свой рекорд: «Перед началом смены я еще раз оглядела свое рабочее место… Мало отодвинуть ненужные детали и отходы производства, мало перетереть до блеска инструмент: надо еще организовать свое рабочее место. …Весь инструмент я разложила с правой стороны, ближе к правой руке; дальше… прикрепила к бечевке карандаш, провод разогнула, шпагат передвинула… К концу смены я сделала в 3,5 раза больше обычного!»[369].
Е. Ф. Емельянова, ткачиха Тейковского комбината, в своей книге[370] пишет, как проверяет, смазывает, содержит в чистоте станок, устраняет мелкие неполадки, старается рационально выстроить свой маршрут, чтобы сэкономить время. Простыми кажутся советы знаменитой ткачихи Дуси Виноградовой: не опаздывать на смену, подготовить станки, проверить их работу, не суетиться, двигаться по определенному маршруту[371]. О том же самом говорит ткачиха Ефросинья Илларионова[372], побившая рекорд Виноградовой: проверять станки перед сменой, чистить их, «как командир приводить станки в боевую готовность», экономить время. Иногда героини жалуются, что мастера халатно относятся к уплотненному графику стахановок, не обеспечивают сырьем и запчастями[373].
А. Хромова, стахановка станкозавода им. С. Орджоникидзе, рассказывает[374], что качество инструментов плохое, они часто ломаются и надо иметь запас, чтобы не отвлекаться от работы и не терять время. Надо, чтобы кран, который ставит станину, работал без задержек. «Иногда по 40 минут сидишь и дожидаешься крана», – замечает она. За этими деталями просматриваются общая неорганизованность работы на производстве и особые условия, которые создавались стахановцам для установления «мировых рекордов». Никаких показателей «мировых» рекордов или просто норм производительности на аналогичных производствах за рубежом не приводится в публикациях о стахановском движении.
Из публикаций подобного рода напрашивается вывод о том, что уровень организации производства, соблюдения технологических требований и культура труда были крайне низкими.
Стахановские рекорды: достижения личности или коллектива? Очевидно, что стахановские рекорды, которые давали высокий уровень заработков и привилегированный статус героиням, обеспечивались коллективно. Ткачиха Ефросинья Илларионова рассказала, как ей помогали ставить рекорды. В бригаде кроме нее 10 человек. Начальник цеха с ней заново внимательно пересмотрел всю технологию, экономя каждую секунду и выверяя любое движение. Главный инженер фабрики с хронометром записывал показатели, секретарь райкома партии расспрашивал, как она живет, чем питается: «Большое дело взяла на себя, будем тебе помогать!»[375]. Многие ткачихи увеличили вслед за ней свои показатели – «пришлось фабрике пускать третью смену». Конечно, ткацкой фабрике было важно иметь свою стахановку, участвовать во всесоюзном соревновании, ставить рекорды. В таком политически важном деле секретарь райкома тоже заинтересован.
Наверняка в рабочих коллективах возникали конфликты: кому стать героиней, а кому запасные шпульки для нее подносить. Вскользь намекает о подобном явлении знаменитая ткачиха Евдокия Виноградова: «Я употреблю все силы, чтобы первенство не уступить никому. Некоторые из наших малосознательных работниц сердятся на меня и на Марусю (ее сестра-сменщица – О.М.), ругают, что мы идем впереди них, но это разговоры отсталых»[376].
Иногда, чтобы повысить показатели, проводились «стахановские» сутки, декады, месячники. Так, в очерке о стахановских сутках на фабрике Москвошвея[377] подчеркивается, что такая работа требует особой подготовки, сырья и помощи инженеров и мастеров, а также нужны столовая, клуб, поликлиника, учебный комбинат – на фабрике все это прекрасно организовано. Цифры выполнения плана дня, месяца, года и роста производительности труда тоже приведены в назидание другим предприятиям швейной отрасли. Вывод журналиста: нужно улучшать организацию работы и наладить быт фабрики, тогда и показатели будут повышаться.
Но все же промышленность не могла постоянно «обеспечивать» стахановские нормы выработки. Поэтому складывается впечатление, что в очерках о героинях-ударницах на первом месте была задача показать новый жизненный сценарий, а потом уже говорить о реальном производственном процессе. Так, в заметке о стахановках Уралмашзавода журналистка пишет:
«Все эти работницы …представляют собой тип новых людей не только на производстве, но и в быту, во взаимоотношениях друг с другом, в образе мыслей и устремлений. Они пытливы не только в работе, но и в жизни. Они жадно тянутся к учебе, знаниям, культуре. Просто и спокойно успевают во всем»[378].
В большинстве очерков о героинях-стахановках в какой-то степени раскрывались приведенные выше
